Вся эта скульптурная группа мне напомнила по силуэту русских витязей в шлемах, стилизованных, и потому не узнаваемых кольчугах, с мечами, палицами и щитами. Бумажная башня, как я её назвала, представляла собой фигуру, как бы из смятой, в определённом порядке, бумаги.

Верхние маковки, на переходах в нижних галереях, очень напоминали православные купола. А верхушки статуй — завуалированные кресты. Учитывая то, что Гауди был глубоко набожным человеком, сей факт не удивителен. Но у него эта набожность выливалась не в канонические черты и линии, а в свою, фантазийную форму. Вообще, я удивлена, как ему разрешили строить столь удивительные здания, ведь это прямая угроза любой бюрократии и чиновничьей власти. Это вольнодумство и вызов. Проблемы по поводу внешнего вида здания у архитектора были с властями города, но ему многое удалось отстоять.