Я стояла на школьной линейке и, под музыку последнего вальса, у меня под тёмными очками текли слёзы. И руки, держащие фотоаппарат, дрожали, и только осознание того, что неповторимость этого момента очевидна, и мои глупые слёзы испортят неповторимые кадры для семейной хроники, не дали мне совсем разрыдаться.
Безумно трогательный момент отпускания воздушных шаров в небо, которые раздали каждому выпускнику, приятно щекотал нервы и глаза, вызывая опять не прошенные слезы, а так же приветственные речи первоклашек, обращённые выпускникам, вызвали умилительную улыбку.

Наши детки! Дорогие, родные, красивые и выросшие, уже почти ступившие одной ногой во взрослую жизнь, стояли рядком в белых фартуках, гольфах и бантах, такие послушные, как будто и не было переходного возраста, связанных с ним скандалов, выяснения отношений и борьбы за свободу, неубранной комнаты и грязных тарелок, спрятанных в шкафу. Они стояли, как гусята, все стройные и, как мне казалось, загорелые, и сердце заходилось в немом порыве нежности, любви и гордости! Это мой ребенок, он сможет все, он преодолеет все преграды, он станет хорошим человеком! Это и есть та самая материнская любовь.